Здравствуй, День Победы!

Вот они — наши сегодняшние ветераны. Бывшие фронтовики и труженики тыла.

Утром 9 мая они вновь наденут свои боевые и трудовые награды и выйдут на праздничные улицы. И люди будут смотреть на них по-особенному — тепло, с гордостью и любовью...

Все поздравления и цветы — вам, дорогие! Мы преклоняемся перед вами. Вы, наши седые отцы, деды и прадеды — наша живая история, наш фундамент и наши корни.

С праздником 60-летия великой Победы! Здравия желаем! Живите долго, ветераны!

«И помнит мир спасенный, мир вечный, мир живой...»

Победный май 1945 года!..

Немало в стране разных праздников, но великий — один. Это 9 мая — День Победы. Счастливый праздник со слезами на глазах... В этом году мы встречаем его в 60-й раз.

У многих народов во все времена бывали такие периоды в жизни, когда в едином порыве массы людей объединялись вдруг в нераздельную общность, почти в один организм для общей радости или для общей беды.

Нашему Отечеству сполна досталось и того и другого. 1418 дней Великой Отечественной войны омывали кровью и слезами душу нашего народа, ее жгли, убивали, вели на виселицы... Но она не умирала. Душа леденела от гнева и ненависти, но жить ей давала любовь: к своей земле, к дому, к своим близким — ко всему, что мы зовем родиной. Когда в июне 1941 года обрушилось горе — началась война, люди нашли силы, чтобы это горе победить. К победе, к миру вела наш народ "ярость благородная". Помните? — "Нам нужна одна победа. Одна на всех. Мы за ценой не постоим". Позже узнали: цена была страшная. Смертью и кровью почти 30 миллионов наших соотечественников, болью и ра нами оставшихся в живых завоевана эта Победа.

И пока жива Россия, будет жить этот святой праздник, потому что нет в стране семьи, которую бы, хоть по краю, не опалила война. Откроем 9 мая старые семейные альбомы, посмотрим в глаза тех, кто молодо глядит на нас с пожелтевших уже фотографий. Хоть родной, хоть двоюродный-троюродный... Разные люди, спасшие нас, нашу будущую — сегодняшнюю жизнь. Вечная им благодарность и память.

И будем помнить о живых, заботиться о наших стариках — ветеранах Великой Отечественной, им сейчас всем — за 80... В их душе навсегда поселилась трагедия войны. Они — люди необыкновенные.

...9 мая — великий День Победы. Пусть еще раз сожмутся сердца от боли, гордости и благодарности к тем, кто умирал за Победу, кто вернул нам мир. Миру нужно, чтобы мы помнили о войне.

Ю.СКВОРЦОВА.

Ветераны в строю

Когда-то их было много в университетском коллективе. "А годы летят, наши годы, как птицы, летят..." И их- наших славных ветеранов — теперь все меньше. До сих пор работающих сейчас 21. Среди них одиннадцать участников войны — фронтовиков и блокадников и десять тружеников тыла, награжденных медалями "За доблестный труд в годы войны":

• Аникеев Анатолий Осипович,
• Васильев Геннадий Васильевич,
• Гребеньков Октябрь Александрович,
• Зародышев Василий Лазаревич,
• Ливанов Николай Николаевич,
• Патин Василий Иванович,
• Прошутинский Виталий Кириллович,
• Топленинов Юрий Иванович,
• Ференец Валентин Антонович,
• Шарапов Якуб Шарапович,
• Юнусов Файзрахман Салахович;
                       ***
• Ахметов Алмаз Фазылович,
• Бикбаев Нариман Хамзович,
• Бикбулатов Шаукат Хиссамутдинович,
• Борисов Валентин Георгиевич,
• Голдобеев Виктор Иванович,
• Демидович Владимир Михайлович,
• Железных Юрий Кронидович,
• Коллонтай Алевтина Андреевна,
• Максутова Махфузя Каримовна,
• Салахов Фагим Садреевич.

Мы не знали любви,
Мы изведали счастья ремесел.
Мам досталась на долю
Нелегкая участь солдат...

Из писем студентов КАИ, погибших на войне

Из письма ВИКТОРА БУРДЕНКО
...Родненькие мои, пишите мне побыстрее и побольше. Я тысячи раз перед сном и в свободные минуты вынимаю ваши фотографии и долго, долго смотрю и как-то лучше делается на душе, будто поговорил с вами.

Фронт сейчас далеко от родной Дубовки, но окруженные у Сталинграда банды еще недалеко. Идут крепкие бои, но им скоро будет «капут», и мы в свою очередь дадим фрицам по зубам. Надеемся, что скоро погоним фрицев. Так что Совинформ-бюро не успеет сообщить о занимаемых нами городах. Немцы начинают крепко задумываться насчет сохранения своей поганой шкурки.

Из письма В.БУРДЕНКО, написанного за два месяца до гибели
...Морозы не страшны нам, русским, да еще воинам Красной Армии. Одеты мы прекрасно, тепло, легко, удобно. Недавно был в небольшой командировке, ночевали в лесу, но русская зима любит и бережет русских. Лес и снег обеспечили нас с лихвой теплом, ни одного случая обмораживания. Задачу выполнили хорошо.

Январские морозики фрицам прибавят жару и темпы нашего наступления ускорятся еще больше, а «капут» им скоро сделаем, да еще с «музыкой».

Мамочка, не беспокойся обо мне. Я уже чувствую, что «подвергаюсь страшным опасностям» и т.д. Ничего подобного, я живуч и жить хочу, так что даром не погибну, а только с пользой.

...Получил важное задание. Тысячу раз поверяю себя, способен ли его выполнить. Убеждаюсь: способен.

Виктор Бурденко погиб в марте 1943 года в районе Старой Руссы. Ему быпо всего девятнадцать с половиной лет.

Из письма АЛЕКСАНДРА ДЮКОВА
Дорогая мамуля! Вот уже неделя, как я нахожусь непосредственно в боях. С непривычки было немного неприятно, но сейчас уже освоился и жизнь идет своим чередом.

Дают жизни немчуре наши артиллеристы-минометчики. Они действуют, как по расписанию: сначала физкультура, затем завтрак, потом обед, ужин и отбой.

Удивляешься на глупую настойчивость немцев — каждый день они кладут тысячи людей и массу техники, а все-таки лезут на рожон. Ну, раз лезут, то свое и получат. Для них мы ничего не пожалеем — ни пороху, ни свинца.

Танкист Александр Дюков погиб в боях за освобождение села Топлинка Белгородской области. За участие в боях он был награжден орденом Красной Звезды

Из письма ВАСИЛИЯ РАСТОРГУЕВА
...Побывал в тех местах, которые немец «почтил своим присутствием».

В одном селе они согнали всех оставшихся в селе мужчин в сарай и подожгли его. Сгорело 52 человека. Эти изверги не останавливаются ни перед чем: грабят, жгут деревни, издеваются над мирным населением. Кровью сердце обливается, когда слышишь обо всех этих гнусностях и злодеяниях из уст местных жителей.

И это делают люди, именующие себя «высшей расой», когда истинное их название — «грабители и убийцы мирных жителей».

Скоро эти звери «высшей расы» найдут себе истинное название и место, дело только в сроке. Начало уже сделано, а конец недалек.

Василий Расторгуев погиб на Украине и похоронен в братской могиле в селе Батьки Полтавской области.

Вечная память

Они пали в боях за Родину в 1941-1945 годах.

Наши в Берлине!

Фотохроника победных дней

Эти снимки сделаны в Берлине 6 мая 1945 года, за три дня до подписания акта о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. До 9 мая остается три дня... Через три дня мир взорвется ликованием — Победа!

А пока на разбитых советскими снарядами улицах немецкой столицы — наши солдаты и офицеры, наши танки и пушки, поверженная немецкая техника...

Идут наши по знаменитой Унтер ден Линден, засыпанной щебенкой, стеклами, снарядами, вперемешку с которыми валяются красивые разбитые вещи, статуэтки — жуткий мусор войны... Проходят под одним из главных символов Берлина — Бранденбургскими воротами — им тоже досталось от советских бомбардировщиков. Улицы запружены всевозможной техникой, кавалерией, то и дело проходят по ним пехотинцы, артиллеристы, продвигаются танки... Вот одна такая группа наших солдат устроилась у подножия памятника Бисмарку — сфотографироваться на память о победных днях в Берлине.

Таково оно — логово врага, в котором еще в июне 1941 года каждый уходящий на фронт солдат клялся «задушить фашистскую гадину». Враг повержен! Гитлеровский Берлин у ног наших отцов, дедов, прадедов — тогда молодых и бесконечно счастливых: конец, конец войне!

***

Эти уникальные кадры шестидесятилетней давности сделаны на ходу, по-видимому, качественной военной «лейкой» одним из победителей — Иваном Ивановичем Беличенко. Ветеран Великой Отечественной войны и военной службы полковник И. И. Беличенко уже ушел из жизни. Светлая ему память. А снимки принес в редакцию его родственник — Виталий Васильевич Кириченко — заведующий лабораторией кафедры ПВШ.

Этот день мы приближали, как могли

Эта статья была написана еще в 1995 году, к 50-летию Великой Победы. Сегодня, в канун 60-летия Дня Победы, старшему преподавателю КАИ Розе Гильфановне ТКАЧЕВОЙ исполнится 80 лет, из которых 50 она отдала КАИ. Уже 30 лет незаменимо работает во всех авиационных вузах и военно-воздушных академиях нашей страны и за рубежом (Киев, Рига) учебник, написанный Розой Гильфановной. Он до сих пор в учебном процессе, и многие поколения студентов в разных городах учатся по нему.

Как и большинство людей ее поколения, она всю жизнь трепетно хранила воспоминания о своей военной молодости. Она рассказывает о некоторых эпизодах своих военных дней так, как будто они произошли только вчера.

Победа — это не один день. Это годы и годы нашей трагической и благодарной памяти. Пусть же воспоминания замечательного нашего ветерана напомнят всем нам о войне, о тяжкой молодости нынешних пожилых, о той силе духа, которая спасла их тогда и ведет по жизни сегодня.

***

Прошло почти 60 лет со дня Победы. Мы помним каждый военный день, как будто он был только вчера! Тогда мы были подростками или очень молодыми. Нашей молодости досталось быть очень короткой и очень трудной. Но мне неудержимо хочется рассказать своим молодым коллегам, какими были когда-то мы, члены кафедры иностранных языков КАИ. Мы были по-своему счастливы, что внесли хоть небольшую долю в дело победы.

Уже ушли из жизни матрос Балтфлота Денисов, чудом уцелевший в боях на Малой Земле под Новороссийском Константин Федорович Борисов, бывшая наша заведующая кафедрой Мария Борисовна Блюмберг, которой удалось победить голодную смерть в блокадном Ленинграде. Она одна оттуда выбралась, оставив на кладбище всех своих родных.

Но среди нас есть ветераны труда и в тылу. Вы их, наверное, всех знаете. Бывшая наша заведующая кафедрой Елена Андреевна Щукина, будучи студенткой, собирала урожай 1941 года в районе Одессы, под бомбежкой и обстрелом с бреющего полета. Ей тоже чудом удалось спастись. Затем последовала эвакуация.

Совсем еще молоденькие девушки тогда, ныне ветераны труда Раиса Абдрахмановна Фаткуллина, Ирина Корнельевна Мартыненко, были направлены "на окопы", то есть на рытье запасных оборонительных траншей.

Старшие преподаватели Надежда Степановна Елисеева и Клавдия Васильевна Логиновских работали в покоренном Берлине переводчиками, когда диверсии и коварные выстрелы из-за угла еще ждали своих жертв. Н.С.Елисееву пытались увезти в Западный Берлин, а она отважилась выброситься из транспорта, намеревавшегося проскочить на высокой скорости. Могла убиться, искалечиться, но Бог миловал...

Трагична судьба преподавателя английского языка Веры Алексеевны Мигуновой. Она родилась в концлагере Освенцим. Невозможно представить, через какой ад пришлось ей пройти и выжить! Велика в ней была человеческая воля к жизни, если она не только выжила, но и построила свою жизнь так, как хотела. Но концлагерь не прошел даром: В. А. Мигунова не смогла доработать свой трудовой срок — рано ушла на пенсию.

В ту пору и я принимала все доступные мне меры, чтобы попасть на фронт, помочь фронту. Училась на краткосрочных курсах медсестер, на курсах телеграфистов по линии ДОСААФ. Работала на Чистопольском часовом заводе, только что эвакуированном из Москвы. В механическом цеху №7 я работала в контрольном отделе с 7 утра до 7 вечера, проверяла мельчайшие детали через лупу. К концу двенадцатичасового рабочего дня с получасовым перерывом на обед уже ничего не видела, глаза сильно болели. Мы хронически недосыпали, недоедали, работали на износ. Я быстро поднялась по разряду, и скоро мне доверили проверять готовую продукцию. Из моих рук военпред принимал еще сырые, не высохшие после подводной проверки мины, которые так ждали под Сталинградом и на других фронтах. Однажды не смогла побороть сон от усталости, и опоздала на работу на 5 минут. В обед начальник цеха Левит на собрании, посвященном этому ЧП, заявил: "Она украла у государства 5 минут, тогда как враг уже под Сталинградом!" От стыда и позора я окаменела, не смея смотреть в глаза товарищам по цеху. В наказание меня отправили в штрафбат — на рытье траншей под заводские коммуникации: завод получал огромные заказы, и нужно было срочно расширяться. Нужны были рабочие руки, и я была счастлива, что помогаю фронту чем могу, что меня не прогнали совсем...

Вспоминаю с благодарностью работу санэпидстанции, четко разработанную и проведенную в жизнь. Мыло в то время было величайшим дефицитом. Грязь грозила эпидемиями. И вот, улицы в городе были разделены на участки. На каждом участке как часовой механизм работала бригада пионеров во главе со старшеклассником. В их задачу входило не допустить эпидемии тифа. Мы приходили в дома, в квартиры, закрепленные за нами, в назначенное по графику время и проводили тщательный осмотр волос, белья, внутренних швов на белье и одежде для обнаружения вшей. Нередки были случаи, когда оные обнаруживались, и вся семья со всеми носильными вещами отправлялась в специальной машине на санобработку. "Служба" санэпидстанции работала без сбоев, с большой ответственностью, и никто не осмеливался сопротивляться такому откровенному и, конечно, весьма неприятному вторжению и осмотру.

Каждое утро нас будил гимн "Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!" Слова и музыка этой замечательной песни созданы в идеальной гармонии, и одинаково у всех поднимали скрытые силы. Песня помогала преодолевать все, что выпало на нашу долю.

На улицах со всех плакатов "Родина-мать" вопрошала: "Что ты сделал сегодня для фронта?" И мы знали, что еще не все сделали, что могли. Подвигов не совершали, но день Победы приближали, как могли.

Хочется еще привести несколько фактов и эпизодов тех военных дней.

Мы, старшеклассники чистопольской школы №1, были первыми слушателями и "критиками" "Василия Теркина" Твардовского. Мы также составляли благодарную аудиторию поэта Бориса Пастернака, который тогда увлекался переводами сонетов Шекспира: Союз писателей был эвакуирован из Москвы в Чистополь, и мы имели счастье общаться с видными писателями того времени.

В те годы чистопольский драматический театр работал ежедневно в холодном неотапливаемом здании. На один и тот же спектакль мы ходили по нескольку раз. Мы любили артистов и жалели их. Они выполняли боевой приказ: не отменять спектакля и играть, если придут хоть 1-2 зрителя, чтобы поднять дух людей. Они учили нас любить святой любовью, как в трагедии "Коварство и любовь" Шиллера, учили также свято ненавидеть коварство, вероломство и предательство. Мы вознаграждали наших любимцев, кто чем мог: горстью каленого гороха, семечками... Разве не самоотверженны они были, когда играли в холодном театре в платьях декольте, играли серьезно, как если бы перед ними был полный зал зрителей. Сами голодные, артисты играли вдохновенно, чтобы заставить нас хоть на короткое время забыть о голоде, о трудностях, о похоронках близких.

Мысль о фронте не покидала меня, и я решила попасть туда переводчицей. Но это было сделать непросто. Харьковский институт иностранных языков был эвакуирован в начале войны в город Энгельс Саратовской области. Пришлось сначала поехать в Энгельс, а оттуда в 1944 году — в освобожденный Харьков, где я сдала вступительные экзамены и продолжила учиться до конца войны.

Нужно сказать, что Харьков и Киев тогда только что были освобождены от немцев. Еще шли бои, еще были затемнения по ночам, воздушные тревоги, холод и недоедание. Здание института не отапливалось, коммуникации были взорваны, чернила замерзали, и мы держали чернильницы на груди. Учебники и книги в библиотеках были уничтожены немцами или сожжены для отопления жилья. Мы приходили в институт к 6 часам утра занимать очередь в читальный зал за учебными пособиями. Мы, студенты, расчищали завалы, носили кирпичи на носилках так же, как пленные немцы, а потом японцы. Мы вечно хотели есть, мы были очень худые и бледные. И откуда брались силенки на такую работу — до сих пор удивляюсь. У нас не было выходных, каникулы были сокращены так, что разъезжаться туда-сюда становилось бессмысленно.

Нам не пришлось стрелять из автоматов и пистолетов, но нас научили этому, научили собирать

и разбирать их. Мы изучали армию противника, а студенты английского факультета — армию потенциальных противников. Мы изучали типы боев, азимуты атаки "углом вперед" и многое другое. Но война, к счастью, кончилась. Государственные экзамены принимал генерал — председатель государственной комиссии. Когда при ответе дело доходило до "допроса военнопленных", у генерала загорались глаза от восторга: простые наши девчонки легко и просто "разделывали противника"! Легко, не задумываясь, задаем вопросы генерала, адресованные пленному немцу, на немецком языке и залпом переводим ему ответы "пленных" на русский язык!

9 мая застало нас в колхозе на посадке картофеля. С 4 утра мы за короткое время пешим маршем покрыли 40 километров до Харькова! Потные, грязные, уставшие вошли мы в ликующий Харьков. Такого всеобщего восторга, единения и безмерного счастья я никогда не видала! Праздник Победы — это праздник всех праздников! Это, наверное, способны понять только те, кто пережил 4 года войны, пережил моменты, казалось, безнадежного упадка духа от сводок информбюро ("... наши войска после упорных боев оставили..."), моменты упадка физической силы от недоедания, напряжений при выполнении непосильных дел, когда нужно, нужно было превозмогать все трудности.

И последний эпизод.

Кончилась война... Передо мной на студенческой скамье сидят бывшие рядовые, сержанты, капитаны и майоры. Грудь у них у всех в орденах. В аудитории №20 второго учебного здания как будто светлее стало от блеска орденов и медалей! Идет зачет, весенняя сессия. Кончается первый курс моего первого года работы в КАИ. Вот встал высокий юноша с большими голубыми глазами и русой волнистой шевелюрой. Отвечает великолепно и получает зачет с отличием. Это студент Шканов — в будущем заведующий кафедрой материаловедения КАИ, профессор... Вторым отвечает скромный невысокий паренек, бывший фронтовик Орехов. Учился трудно, отвечает смущенно и неуверенно. "Роза Гильфановна, знаете, как мне трудно учиться в КАИ, все перезабыл за годы войны. Мне кажется, что брать крепости легче, чем изучать науки. Стыдно перед Вами и перед такими, как Шканов..." Орехову удалось, как и другим фронтовикам, стать впоследствии хорошим студентом. Ордена мои студенты повесили на грудь не зря: настал час, когда эти награды должны были сработать на них, порастерявших свои школьные знания в огне боев. Должны были помочь, хоть немного... Я поняла это точно, ведь все свои заслуженные правительственные награды они надели впервые только на свой первый зачет! Да, награды им помогали, особенно в период адаптации, когда перед ними открылся новый фронт — необъятный фронт наук.

Прошли годы... В канун 60-летнего юбилея Великой Победы перед моими глазами снова и снова встают мои бывшие студенты, ветераны Великой Отечественной войны и многие другие студенты следующих поколений, внесшие значительный вклад в авиационно-космическую науку и технику. Выросли мои студенты. Теперь это уже известные инженеры, исследователи, профессора и академики.

Неуемная жажда знаний привела сибирского паренька в КАИ. Пытливый требовательный взгляд, высокий лоб, упрямое упорство познать все несмотря ни на что, достичь недосягаемого горизонта и даже вырваться за его пределы — все это явно выделялось во всем облике паренька. Я знала, что он обещает многое... Но тогда, когда студент Геннадий Дегтярев сидел передо мной в студенческой аудитории 3 учебного здания, мне и в голову не приходило, что это — будущий ректор КАИ. Будучи сам творческой личностью, Геннадий Лукич понимает необходимость свободы творчества, ценит инициативу в людях и способствует претворению в жизнь творческих идей, которыми они горят.

Росли мои студенты, и я не стояла на месте: овладевала трудностями английского языка, искала пути "расшифровки" несвойственных русскому языку структур чужого языка, занималась сбором и классификацией типичных технических трудностей перевода с английского языка на русский.

В результате под руководством профессора В. Е. Алемасова (ныне действительного члена Академии наук России) и профессора Б.С.Виноградова мне удалось создать фундаментальное учебное пособие для авиационных вузов и военно-воздушных академий по специальности "Двигатели летательных аппаратов". Данное пособие получило широкое распространение среди авиационных вузов нашей страны, а также в институтах гражданской авиации Киева и Риги.

Среди моих учеников, молодых преподавателей кафедры иностранных языков, яркой звездой выделялась совсем еще юная выпускница института Наташа Константинова, ныне заведующая кафедрой иностранных языков КГТУ-КАИ, доцент, теперь уже Наталья Алексеевна Константинова. Вместе со мной она смело и с великим энтузиазмом бралась за внедрение новейших технических средств обучения и самых прогрессивных отечественных и зарубежных педаго гических технологий . Наташа Константинова оправдала мои надежды как прекрасный организатор и проводник всего прогрессивного в существующей педагогической технологии развитых стран . Очень интересно работать с ней, и я продолжаю принимать участие в научно - методических семинарах, дискуссиях, делюсь своим многолетним опытом по подготовке кадров на уровне современных требований, продиктованных новыми условиями жизни .

Вот теперь на кафедре созданы такие условия работы, когда имеется реальная возможность общения с настоящими носителями иностранного языка, и стало ясно, для чего нам нужен иностранный язык, как мы должны им продуктивно и результативно овладевать . Здесь, на кафедре, всегда можно встретиться с американцами, англичанами — носителями других языков .

В наше время мы об этом не могли и мечтать ! А сейчас с удовольствием посещаем кафедру и получаем практику общения и много интересной и важной информации .

... Война началась в 1941 году, а для меня дыхание войны ощущалось везде и всегда до самого ее конца . Затемнения домов и улиц, воздушные тревоги по ночам, чувство страха при разборке завалов, где на каждом шагу были предупреждения крупными красными буквами " Осторожно, мины !", пожар на пароходе ночью, что было не менее страшно, чем трагедия " Титаника ", проезд на поезде по мостам, спешно сколоченным саперами из деревянных скрипучих шатающихся балок вместо разрушенных бомбежкой прежних кирпичных мостов, проживание в неотапливаемых комнатах, покрытых толстым слоем инея и многие другие неожиданные " приключения ", подстерегавшие нас на каждом шагу и каждый день, не говоря уже о хроническом недоедании и даже голоде временами .

Сегодня, когда я вспоминаю все это, удивляюсь самой себе: неужели я все это видела, испытала, перенесла ...

Но мы выстояли и День Победы "приближали, как могли".

Роза Гильфановна ТКАЧЕВА,
младший лейтенант,
старший преподаватель КАИ,
ветеран труда .

Всё для фронта! Всё для победы!

КАИ и каисты в годы войны

Под этим лозунгом жил и работал КАИ в годы войны.

В сентябре 1941 года были существенно изменены организация и содержание учебного процесса. Был введен обязательный военный всеобуч. Занятия сочетались с работой по выполнению оборонных заказов.

• С октября по январь 620 студентов и сотрудников работали под Буинском: вдоль Свияги делался глубокий длинный ров. Работали по 12 часов в сутки. В 40-градусный мороз ломом и киркой долбили они мерзлую землю.

• Занятия начались лишь с 1 февраля 1942 года. И уже в конце марта студенты сдавали первую сессию. Без каникул, сразу же начался второй семестр. Он был таким же напряженным, как и первый. Не работало отопление. Не было бумаги, писали карандашом на обоях, газетах... Писали очень мелко, чтобы текста умещалось как можно больше. В те тяжелые годы особенно ощущалось чувство товарищества, коллективизма — по-братски делили все, что можно было разделить.

• За годы войны было подготовлено для страны 445 инженеров. Жили очень тесно: с 1941 по 1944 год на учебных площадях КАИ располагались еще и эвакуированные в Казань Харьковский авиационный институт, ряд подразделений и лабораторий Института физики АН СССР, ЦАГИ, Летно-исследовательского института (ЛИИ), научно-исследовательского института ГВФ.

• Самолетный корпус (3 учебное здание) имел только цокольную часть. Срочно были построены и приняты в эксплуатацию два этажа здания. Здесь разместился филиал ЦАГИ. В вестибюле была смонтирована лаборатория статической и динамической прочности летательных аппаратов. Она сразу же приступила к выполнению заказов предприятий. В лаборатории работали круглосуточно. Здесь же испытывались боевые самолеты того времени.

• В помещении 1 учебного здания работали институты Академии наук по исследованию процессов горения и совершенствованию двигателей летательных аппаратов.

• Многие ученые института ушли на фронт, но КАИ продолжал работать даже тогда, когда большинство преподавателей и студентов выезжали на военно-полевое строительство. Трудности были очень большие, а задание, данное институту, было важным и сложным: производство знаменитых «катюш». Решили использовать учебно производственные мастерские. На производство «катюш» были отведены крайне сжатые сроки. Но, несмотря на все трудности, «катюши» выехали из ворот института вовремя.

• Все производственные подразделения института объединились в промотдел (под руководством А.В.Сивая, В.В.Максимова и М.Э. Иткина), который перешел на изготовление различных деталей боевой техники, производилась термообработка сердечников для бронезажигательных снарядов, изготавливались другие заказы для фронта. Особое значение приобрела аэродинамическая труба КАИ. В ней проводились продувки моделей самолетов, по результатам которых в конструкторских бюро создавались новые боевые самолеты и их модификации.

• Значительно активизировалась за годы войны научная деятельность института, на которую благотворное влияние оказали эвакуированные в Казань и в КАИ лучшие научные и конструкторские силы. В период 1941-1943 гг. в стенах института работали крупнейшие ученые нашей страны — А.А.Дородницын, С.А.Христианович, В.В.Стру мииский, М.В.Келдыш, А.А.Дубровин, Н.Г.Четаев, С.П.Королев. На казанских заводах трудились конструкторы самолетов и двигателей А.Н.Туполев, В.П.Глушко и другие. Под их влиянием в институте не только укреплялись существующие, но и зарождались новые направления научных исследований. Совместные усилия ученых были устремлены на разработку новых и модернизацию существующих образцов военной техники. Всего за годы войны было выполнено 35 проблемных теоретических и 50 экспериментальных исследований на нужды обороны страны. Очень много сделали для победы на фронте ведущие ученые КАИ: И.С. Шохов, П.Г.Яковлев, В.В.Максимов, Ю.А.Радциг, И.Ф.Пархоменко, Ю.К.Застела, П.А. Кузьмин, М.Ш.Аминов, Е.И. Григорьев, Ю.Г.Одиноков и многие другие.

• За годы войны было защищено 22 диссертации, в том числе 6 докторских. В начале 1943 года, в самый разгар войны, в КАИ прошла научная конференция, посвященная 300-летию со дня рождения Исаака Ньютона. В стране вообще широко и торжественно отмечался юбилей этого великого английского ученого. В то время как на его родине в Англии, а также в США и других странах ньютоновские торжества были сильно ограничены войной.

• Помогали каисты и селу. Ремонтировалась сельхозтехника, изготавливались запчасти и инструменты. Преподаватели и студенты ежегодно участвовали в сельхозрабо тах. Многим пришлось приучаться к непривычному крестьянскому труду: косить, управляться с лошадьми, работать на простых машинах на
  конной тяге и многому другому. Коммунисты и ведущие ученые направлялись руководителями колхозов и МТС. С.Г.Нужин, например, заведующий кафедрой аэродинамики, работал председателем колхоза.

• Стабильный характер приобретали исследования, выполняемые по хоздоговорам для предприятий отрасли. Такие работы проводились и в довоенные годы, но весьма нерегулярно. Для руководства хоздоговорными работами в институте приказом Наркома авиационной промышленности СССР в 1943 году был создан Научно-исследовательский сектор (НИС). Первым его начальником был Ю.Г.Одиноков. Помощь института фронту приобретала самые разнообразные формы. Каисты участвовали в сборе средств на строительство танковой колонны «Комсомолец Татарии», эскадрильи имени М.Расковой, в сборе теплых вещей для бойцов Красной Армии.
  
  Коллектив института собрал 151 тысячу рублей в фонд обороны и обратился к правительству с просьбой построить на эти средства самолет-истребитель и назвать его «Казанский авиа институт». За сбор средств на строительство этого самолета коллективу КАИ была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР.

• 254 сотрудника института награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Летопись боя, как хронику чувств, перечтем...

Война, беда, мечта и юность

глазами поэтов-фронтовиков

Александр ТВАРДОВСКИЙ

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...

Давид САМОЙЛОВ

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы,
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку...

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это всё в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые...
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ

Земля

Я с землею был связан немало лет.
Я лежал на ней. Шла война.
Но не землю я видел в те годы, нет.
Почва была видна.
В ней под осень мой увязал сапог,
с каждым новым дождем сильней.
Изо всех тех качеств, что дал ей Бог,
притяженье лишь было в ней.
Она вся измерялась длиной броска,
мерам давешним вопреки.
До второй избы. До того леска.
До мельницы. До реки.
Я под утро в узкий окопчик лез,
и у самых моих бровей
стояла трава, как дремучий лес,
и, как мамонт, брел муравей.
А весною цветами она цвела.
А зимою была бела.
Вот такая земля у меня была.
Маленькая была.
А потом эшелон меня вез домой.
Все вокруг обретало связь.
Изменялся мир изначальный мой,
протяженнее становясь.
Плыли страны. Вился жилой дымок.
Был в дороге я много дней.
Я еще деталей видеть не мог,
но казалась земля крупней.
Я тогда и понял, как земля велика.
Величественно велика.
И только когда на земле война —
маленькая она.

Семен ГУДЗЕНКО

Мое поколение

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом Богом чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя —
только сила и зависть. А когда возвратимся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордиться сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, —
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
тот поймет эту правду, — она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, —
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся, — а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, —
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем —
все долюбим, ровесник, и ремесла найдем для себя.

Перед атакой

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв. И умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв. И лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким. А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.
 
Павел КОГАН

Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твердый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!

И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох, как пес, от ностальгии
В любом кокосовом раю...
 
Николай МАЙОРОВ

Нам не дано спокойно сгнить в могиле —
Лежать навытяжку и приоткрыв гробы, —
Мы слышим гром предутренней пальбы,
Призыв охрипшей полковой трубы
С больших дорог, которыми ходили.

Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.
 
Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ

Ну, что с того, что я там был.
Я был давно. Я все забыл.
Не помню дней. Не помню дат.
 
Ни тех форсированных рек.
(Я неопознанный солдат.
Я рядовой. Я имярек.
Я меткой пули недолет.
Я лед кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лед —
я в нем, как мушка в янтаре.)
 
Но что с того, что я там был.
Я все избыл. Я все забыл.
Не помню дат. Не помню дней.
Названий вспомнить не могу.
 
(Я топот загнанных коней.
Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня.
Я бой на дальнем рубеже.
Я пламя Вечного огня
и пламя гильзы в блиндаже.)
 
Но что с того, что я там был,
в том грозном быть или не быть
Я это все почти забыл.
Я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне —
она участвует во мне.
 
И отблеск Вечного огня
дрожит на скулах у меня.
 
(Уже меня не исключить
из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить
от той зимы, от тех снегов.
И с той землей, и с той зимой
уже меня не разлучить,
до тех снегов, где вам уже
моих следов не различить.)
 
Но что с того, что я там был!..

Нет покоя живым, пока не захоронен последний солдат

В поисковой экспедиции — студенты КГТУ–КАИ

Когда вездеход, то и дело увязая в болотной жиже, плыл по дороге близ деревушки Мясной Бор, у сидевших в нём появилось ощущение какого-то неудобства, вины что ли, за внесённые в этот торжественный и спокойный лес шум и суету. Почему-то показалось кощунством тревожить огромную, в несколько квадратных километров, могилу, так и не тронутую с того времени, когда в боях под Новгородом стотысячная 2-я ударная армия полегла в мокром болоте.

Долина Смерти... А что это?, — спросите вы. — Что скрывается за смыслом этого страшного словосочетания?

Сейчас Долина Смерти — это просто лес и болотистая местность, недалеко от деревни Мясной Бор. Назвали её так после гибели Второй ударной армии. В марте 1942 армия попала в окружение, но приказа об отступлении не было. Практически 3 месяца армия не могла сдвинуться с места, и лишь в июле вышел приказ: выходить из окружения маленькими группами, поодиночке, кто как может. Так ответит любой, кто хоть немного знает историю своей страны.

Боль и страх, — так ответит вам поисковик.

Так и мы, обычные девчонки и ребята, увлечённые романтикой общего и святого дела, выезжаем в Долину Смерти два раза в год, чтобы с утра до вечера вынимать останки из жидкой грязи, потом выносить их из леса и хоронить в братской могиле. По-человечески. Нередко каждый из нас задаёт себе один и тот же вопрос: для чего? Но приезжаем туда и ответ напрашивается сам собой: чтобы вернуть из небытия имя без вести пропавшего героя. За 30 лет кропотливой работы, руками поисковиков были подняты и перезахоронены останки более 500000 солдат. Установлено около 250000 имён. К сожалению, установить личность погибшего героя не всегда возможно, так как смертный медальон бывает не у всех. (Смертный медальон — эбонитовая капсула с вкладышем, на котором написаны все личные данные о бойце).

Осенью 2004 года нашему отряду посчастливилось найти имя ещё одного героя. Это был Домнин Николай Степанович, уроженец города Омска. Сейчас мы ведём переписку с его дочерью. Вот фрагмент из её письма: "Здравствуйте, милая Оленька! Получили мы Ваше драгоценное письмо. За такое известие и проделанную Вами работу, даже в словаре Даля не найдётся слов благодарности. Низко Вам кланяемся и от всей души благодарим. Оленька, наш отец до Вашего сообщения числился без вести пропавшим. Мы долго искали папу, но никаких весточек не было...". Побывав там, в этом страшном месте, все мы поняли — что значит жить в ожиданиях. Солдатский медальон лежит в траве годами.

Ржавеет в забытьи невзорванный снаряд.
Сюда никто не приходил с цветами,
Здесь обелиски павшим не стоят...

Ольга КОЛЯДОВА

Внимание конкурс!

С 1 мая 2005 года объявляется конкурсный отбор на занятие преподавательских должностей по контракту профессоров кафедр: аэрогидродинамики, технологии машиностроения, металлорежущих станков и инструментов.

Срок подачи заявления — месяц со дня опубликования.

Заявления с приложением необходимых документов направляются на имя ректора университета по адресу: 420111, г. Казань, ул. К. Маркса, 10, КГТУ им. А. Н. Туполева.

Copyright © 2004-2013 КНИТУ-КАИ им. А. Н. Туполева, | газета "Крылья"